За чашкой кофе, а может чая))

"Одиночество"
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Иосиф Бродский

У каждой реки свой плеск, у каждой души свой дождь...
Ты веришь не в то , что есть, а в то , чего вечно ждёшь.
Ты в гору, а там овраг. Ты замуж, а там гарем.
И каждый твой шаг не так , и каждый твой шаг не к тем.
А рядом играет гимн и ставят вопрос ребром.
У каждой трубы свой дым, у каждой судьбы свой дом.

Эльдар Ахадов

В жаркой пустыне, под солнцем сгорая,
шёл старец седой с ним старуха слепая.
Сума за плечами и в горле песок,
шли, молча, мечтая:- воды бы глоток!

Прекрасный оазис возник перед ними,
как райские кущи с вратами резными.
Приказчик сидит на скамье у ворот
и сыт, и одет, но с усмешкою рот.

Входи, говорит старику - это Рай
и что пожелаешь себе выбирай.
Вот только старуху оставь у ворот,
и снова усмешкой свело ему рот...

Слепую слезу у жены вытирая
и ей в утешенье слова подбирая,
сказал, - то мираж перед нами возник,
пойдём дорогая, уж скоро родник.
И снова пустыня, пески, как стена,но надо идти, а дорога трудна.
Подругу держа, выбиваясь из сил,-
нам вместе дойти бы, - он Бога просил.

На сей раз, дорога его привела
к простому крыльцу - «ни двора, ни кола».
Хозяин приветлив, гостей напоил,
обоим дал хлеба, и спать уложил…

- Спите спокойно, - сказал – Вы в Раю,
а коль не оставил старуху свою,-
Вечное Царствие Вам на двоих.
В Рай не пускают, кто предал своих.

Автор: Сергей Курдюков

Всему свое время...

Bcё co временем позабудется,
И печаль уйдет в никуда,
To, что очень хотелось – сбудется,
Вместо «нет» кто-то скажет «да».
Для кого-то весь мир закружится,
И земля уйдет из-под ног.
Чей-то идол опять разрушится,
И окажется прав лишь Бог.
И сотрутся из памяти мелочи,
B никуда уйдет пустота,
Больше нет ни обиды, ни горечи…
Оказалось, что всё суета…

Ольга Дрожжина

На завтрак, как обычно, варит пшёнку, слаба на цифры, даты и слова. Когда-то бабка знала всё на свете, теперь гоняет тени по углам. Представь себе, её ругают дети за скопленный годами древний хлам: хрусталь в серванте, войлочные боты, такие, знаешь — "молодость, прощай". Васильевна ворчит, что идиоты, включает телик, пьёт несладкий чай. Поглаживает ласково будильник, салатницу (умели делать, ну). Подруги-то давно поуходили, коварные, оставили одну. Она им никогда не доверяла, но и без них притихший двор не мил. В обед, во вторник, после сериала к Васильевне стучится Азраил.
Васильевна — открою, не стучите — подметить успевает про себя,
что Азраил как врач или учитель. Он не из тех сияющих ребят. Возможно, на далёком побережье смерть пафосна, как майская гроза. А тут вон шарф, накрученный небрежно. И вязаная шапка на глаза. Дух говорит: Бог добрый, Бог нерезкий зовёт попить чайку на небосвод. Васильевна глядит на занавески, подушечки, салфетки и ревёт:
куда же это — грамоты, монеты. Повыкинут, сочтут за чепуху, избавятся. Чего на небе? Лето? Не холодно? И даже наверху? А лестница? Я требую перила. Платок надену? У меня отит.
Васильевна — тайком от Азраила — берёт пакет с пакетами. Летит. Есть ощущение, словно бы воскресла. Но дети — да хорошие они — не выкинули на помойку кресло, не разломали старенький ночник. Открыли деревянную фрамугу, сидят на подоконнике, молчат да грустно улыбаются друг другу, похожие на брошенных волчат.
Васильевна — красива, как Ксантиппа — любуется на них издалека. Над городом, стирая логотипы, шуршат и исчезают облака.
Резная свирель

Моей половинке

Моя вторая половинка!
Недавно, вроде, свёл нас Бог,
А сколько пройдено тропинок
И перевалов, и дорог!
Судьба ласкала нас и била,
Испытывая вновь и вновь,
Но безупречно проходила
Все испытания любовь.
Пока мы радуем друг друга,
Пока в согласии живём,
Любая жизненная вьюга
С тобой нам будет нипочём!


Что случилось случилось

Что случилось - случилось.
С этим надо смириться.
Что бы ни говорилось,
В день тот не возвратиться.
"Если бы" не поможет.
Ни к чему рассужденья..
Всё, что сказано позже,
Не имеет значенья.
Школа жизни сурова:
До скончания века
Учит снова и снова,
Учит быть человеком.
Каждый что-то теряет
Или что-то находит.
Ничего не бывает
Неизменным в природе.
Всё, что любишь и ценишь,
Береги, сколько сможешь!
Не имеет значенья
То, что сказано позже!

Козерогу

Беда приходит лишь тогда,
Когда я ухожу с дороги,
С дороги, по которой вдаль
Шагают гордо козероги.
Они шагают и плывут -
Они и плыть умеют тоже!
Их чётко выверен маршрут!
Их каждый день недаром прожит!
Они уверены в себе.
Они преград ни в чём не знают!
Они доверились судьбе.
Удачи их не покидают!
Их жизнь - наука побеждать,
Быль, чуть похожая на небыль.
Будь твёрд! Не надо забывать
Законов, что даны нам небом!

Уходят лучшие сыны,
Уходят тихо безвозвратно.
И эта боль для всей страны,
Нельзя вернуть парней обратно.

Какие лица и глаза,
Какие славные ребята.
Бежит предательски слеза -
Война, да будь она проклята.

В раю у Бога вечный полк,
России преданных героев.
Спасибо вам за честь и долг,
Мы будем вас родные помнить

Летите в небо, журавли,
Мальчишки, мальчики, мужчины.
Поклон нижайший, до земли,
Вы вечны, вы непобедимы.

Юлия Некрасова.